Самоочевидные вещи просто стыдно повторять лишний раз, — и в результате они сначала потихоньку выходят из употребления, а потом и вовсе забываются. И, разбирая те или иные ошибки, нелепость которых просто невозможно себе вообразить мало-мальски образованному человеку, видишь перед собой недоумевающие глаза их организаторов и жертв и сознаешь: то, что четверть века назад было самоочевидно, сегодня неизвестно, — потому что банальность неловко произносить, и она стирается из общественного сознания.
А в большинстве случаев ее еще и корыстно стирают — вполне осознанно и целенаправленно.
Это в полной мере относится и к экономической политике.
Здоровое в социально-психологическом (не говоря о финансовом!) смысле слова общество может опираться только на реальный сектор, прежде всего — индустрию. Занятые в ней обладают более устойчивой психикой, чем трепетные и зависящие от любого каприза заказчика фрилансеры и, привыкнув к совместным действиям (даже на небольшом предприятии), привносят в общество неведомую и чуждую финансовым спекулянтам поведенческую (а значит, и политическую) стабильность.
Реальный сектор (как, кстати, и новый хозяин мира — социальные платформы) нуждается в масштабах и стабильности — в полную противоположность финансовым спекулянтам. Поэтому развитая индустрия и по сей день, в пост-информационную эпоху (социальные платформы в качестве основы организации общества сменили биржи и свободный интернет еще в 2020 году) остается залогом нормальности и конкурентоспособности общества, — каким бы это ни казалось нелепым и неприемлемым прожектерам всех мастей.
Еще обострение глобального кризиса 2007−2009 года (от которого развитые страны в целом, кстати, так никогда и не оправились) заставило США встряхнуться и взять решительный курс на реиндустриализацию.
России, контролируемой либеральными слугами финансовых спекулянтов, об этом, понятно, было запрещено даже задумываться (и запрещено и по сей день). Этот запрет обеспечивается соответствующим отбором и образованием туземных управленческих кадров (которые в итоге лишаются способности мыслить и даже не могут себе вообразить развития своей страны на основе собственной промышленности, а не внешних спекуляций), массовой коррупцией как инструментом внешнего управления и административно-политическими воздействиями (обычно точечными).
Однако для того, чтобы выжить, России необходимо восстановить политическую независимость и вернуть государственную машину, уничтожающую страну и ее население в интересах глобальных финансовых спекулянтов, на службу народу.
Едва ли не наиболее наглядным проявлением этого кардинального переворота (который в силу ничтожества основной массы российской бюрократии может произойти «в дворцовом режиме», даже без массовых отставок, — например, простым запуском на полную мощность антикоррупционного информационного комплекса «Посейдон») станет смена политики истребления реального сектора России в интересах финансовых спекуляций политикой его развития.
Помимо самоочевидных мер создания общедоступного дешевого кредита, ограничения произвола монополий и финансовых спекуляций (в том числе и для обеспечения такого кредита), а также реализации права граждан хотя бы на жизнь (в форме гарантии прожиточного минимума), политика нормализации будет основана и на азбуке промышленной политики.
Ее подробно описали основоположник «физической экономии» немецкий экономист XIX века Ф.Лист (книги его из-за опасности для либеральной идеологии финансовых спекулянтов были изъяты из американских библиотек в начале 70-х, а английских — в начале 80-х годов ХХ века), затем подлинный основоположник межотраслевого баланса Д.И.Менделеев (о великом экономическом наследстве которого в РФ стараются не поминать), а в современной России их неутомимый продолжатель С.В.Кобин.
Эта азбука выходит далеко за рамки традиционного «разумного протекционизма», но, разумеется, включает его: в страну идут либо товары, либо инвестиции, и во вскрытую консервным ножом ВТО «суверенную» банку, брошенную на обочине мирового развития, могут заползать спекулятивные червяки, но не могут входить реальные деньги и технологии.
Поэтому выход из ВТО (де-факто не существующей со времен Трампа, но являющейся в силу своей разрушительности для России святыней либерастии отечественной сборки), жесткая эскалация тарифов (поощряющая производство и экспорт товаров с высокой добавленной стоимостью и подавляющей экспорт сырья), отмена чудовищного «налогового маневра» (разрушающего российскую переработку ради экспорта сырья), гибкие импортные тарифные квоты (сокращающие импорт по мере развития собственного производства), — необходимые и при том наглядные признаки нормализации государственной власти. Без них признаки самостоятельности бюрократии будут в лучшем случае неустойчивы, а скорее всего фиктивны.
Общий принцип — сопоставление в балансе внешней торговли не абсолютной величины экспорта и импорта, а экспорта и импорта именно добавленной стоимости. Народы, покупающие сложные товары за счет экспорта сырья, убивают себя — потому, что создают себе скрытый внешнеторговый дефицит и привыкают жить за счет не своего интеллекта, а неминуемо преходящих милости природы и рыночной конъюнктуры.
Отрицающие эту самоочевидную истину работают — сознательно или бессознательно — на уничтожение соответствующих народов.
Мнение редакции может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Благодарим каждого зрителя за внимание к нашему творчеству, за ваши комментарии. - 11114968
Видео
ТВ
Статьи
В мире
Новости
Блоги
Политика
Каталог
Война
