Дмитрий Евстафьев: Территории в обмен на мир

21 августа 2023 - vip

Вызвавшие бурную реакцию заявления Николя Саркози о необходимости для Киева смириться с территориальными утратами (как минимум Крыма) и нейтральным статусом можно было бы проигнорировать. Но они идеально ложатся в общую картину политических брожений в евро-атлантических элитах на фоне отсутствия победных для Украины и НАТО новостей с фронта и неожиданно быстро приближающейся второй военной осени.

Саркози — не просто ещё один вышедший в тираж европейский политик, сделавший ставку на Вашингтон, а политик-банкрот, упустивший шанс для Франции на общеевропейское лидерство после августа 2008 года. Мало того, из исключительно личных интересов пошедший на авантюру в Ливии, создавшую не только для Франции, но и для всей Европы новые риски.

Но ведь дело не только в Саркози.

О территориальных уступках Украины говорил и не последний человек в НАТО, руководитель офиса генсека Стиан Йенсен.

Конечно, он впоследствии назвал свои слова «ошибкой», но произнесены-то они были.

Не забудем и утечку через Сеймура Херша о «предупреждениях» мудрого ЦРУ Энтони Блинкену о неизбежных проблемах с украинским «контрнаступом», которые Госдеп, заражённый иррациональной верой в могущество Киева, не услышал. Вспомним и крайне противоречивые комментарии после встречи в Джидде. Собрав все эти части мозаики, получаем интересную картину: идея размена «территории в обмен на мир» прочно закрепилась в евро-атлантическом политическом дискурсе, постепенно вытесняя прежний лозунг «Победа Киева — любой ценой».

В чём смысл формулы «территории в обмен на мир»?

Запад, как обычно, лукавит и, говоря «мир», подразумевает «перемирие», нужное для того, чтобы, скорее всего, пожертвовав (возможно, в самое ближайшее время) уже невыносимо токсичным режимом Зеленского, сохранить главное — сконструированную архитектуру политического пространства, рождающего несамостоятельный субъект политики, принципиально неспособный к мирному сосуществованию с Россией.

И полностью зависимый от Запада — от военного потенциала до социально-экономической устойчивости. Цели Запада тоже на редкость прагматичны и циничны.

Во-первых, радикально антироссийский характер режима, контролирующего хотя бы часть территории бывшей УССР, пусть даже это будет связано с дальнейшей хаотизацией страны, нужен для того, чтобы даже в условиях перемирия сковывать ресурсы России, не давая развернуть политику нашей страны на наиболее перспективные направления, прежде всего лежащие вдоль коридора Север — Юг, приобретающего глобальное значение.

Во-вторых, Запад не может признать поражение на Украине ещё и потому, что это означало бы поражение НАТО как альянса, не просто претендующего на глобальную роль, но и реально готовящегося к «почкованию» в направлении Восточной Азии.

А сохранение некоего «легитимного режима» в Киеве можно будет попытаться продавать в качестве «победы над Россией».

Постоянные апелляции к «корейскому сценарию» со стороны Запада далеко не случайны. Если вспомнить, что собой представлял южнокорейский режим следующие 20 лет после окончания корейской войны (1950—1953 годы), то это был сугубо репрессивный политический режим, переживший несколько совершённых проамериканскими генералами военных переворотов и регулярно подавлявший восстания в различных частях страны. И с экономикой в первые 20 послевоенных лет в Южной Корее было, мягко скажем, непросто.

Если переложить корейский опыт на нынешнюю ситуацию на Украине, то все условия для его повторения присутствуют. За исключением аспекта промышленной модернизации: для неё уже нет ни промышленной, ни социальной базы. Да это и не нужно. Брокеры «замораживания» с Запада и Востока уже обозначили статус Украины как поставщика зерна, некоторых ресурсов (цветных и редкоземельных материалов) и металлолома. Не более того.

Собственно, так и происходит в неоглобальном мире утилизация «несостоявшегося государства».

Дмитрий Евстафьев: Территории в обмен на мир

Похожие статьи: